Не искали нас в приказе
Под Москвою ордена,
Приютила нас в штрафбате
После Вязьмы та война.
И потом в отдельной роте
Искупали кто как мог -
Кто у дзота, кто в санроте,
Кто в воронках вдоль дорог.

Эти строки с поразительной точностью описывают военную судьбу отдельных наших земляков, начало которой в октябре 1941 года положил немецкий «Тайфун», сомкнув танковые клещи вермахта в Вязьме. Вот об этих военнослужащих необычных подразделений родом из нашего района и пойдет речь.

Несколько лет назад я ознакомился с воспоминаниями Александра Васильевича Пыльцына, который в годы войны был командиром роты 8-го отдельного штрафного батальона 1-го Белорусского фронта (8-го ОШБ 1-й БФ). Это была не только книга «Штрафной удар, или как офицерский штрафбат дошел до Берлина», но интервью с критикой фильма Э. Володарского «Штрафбат» и другие материалы, в которых лучше всего видна правда войны о штрафниках.
Штрафников военнослужащие строевых частей зачастую звали «шуриками» по сложившемуся из аббревиатуры названию штрафных рот (ШР) - «шура». Подразделение А. В. Пыльцына батальонные остряки прозвали «8-й Отдельной Школой Баянистов 1-й Белорусской Филармонии». Автор стихотворения, строки которого стали началом этой статьи, окрестил их «Пасынками войны».
Читая Пыльцына, я невольно задавался вопросом, а были ли наши в штрафниках? Как оказалось, были. И попали они в эти подразделения вовсе не по тем причинам, о которых вспоминал Пыльцын.
После освобождения в августе 1943 года территории Спас-Деменского района, в бывшие в оккупации деревни прибыли представители полевых военкоматов. Лица мужского пола призывного возраста направлялись ими на сборно-пересыльные пункты (СПП) по территориальности.
Согласно донесению от 10 сентября 1943 года на сборно-пересыльном пункте 205-го армейского запасного стрелкового полка 10-й Армии находились несколько десятков уроженцев деревень Понизовского и Стайковского сельсоветов нашего района. Этот СПП на тот период находился у границы Спас-Деменского и Кировского районов. Судя по списку, на пересылке также находились уроженцы деревень северной части Кировского района. То есть, ситуация с призывниками, жившими на оккупированной территории, была типична для многих районов. Естественно, возникал вопрос, призывался ли в РККА в 41-м году, если нет, то почему, если да, то как оказался по ту линию фронта.
В этой связи на призывников заводились проверочные дела. Поскольку некоторые побывали в плену, проверка шла и на предмет сотрудничества с оккупантами. До января 1943 года ее проводили в спецлагерях НКВД. После января 1943 г. проверку младшего начсостава и рядовых разрешили проводить в армейских запасных полках. Некоторые призывники после проведения проверочных мероприятий распределялись в обычные стрелковые части. Но часть призывников после проверки направлялась в штрафные роты. Не стали исключением и наши земляки. Причины направления указаны в проверочных делах, но эти данные до сих пор засекречены.
В графе вышеуказанного донесения «Где ранее служил» у большинства наших призывников указан 17-й дорожно-эксплуатационный полк (ДЭП). 17-й ДЭП на начало войны дислоцировался в районе г. Лида Барановичской области Белоруссии. В июле 1941 года полк находился в районе Дорогобужа и Кардымова. 20 октября 1941 года полк был расформирован, потому что в ходе операции «Тайфун» под Вязьмой попал в окружение и из него не вышел.
Получается, что военнослужащие из этого полка не попали военнопленными в вяземский «Дулаг 184» , а оказались в родных деревнях Спас-Деменского района и жили там по август 1943 года. Понимая, что мной затронут очень деликатный вопрос, я оговорюсь, что не вправе осуждать этих людей. Для меня они равные всем нашим бойцам на той войне. Я читал воспоминания офицера-медика, служившего до войны в гаубичном артполку на Дальнем Востоке и в 41-м оказавшегося на Западном фронте под Вязьмой. Он писал, что офицеры полка, узнав об окружении, сели на коней и в сопровождении штабного взвода охраны убыли в неизвестном направлении, когда им вслед несколько сотен солдат кричали: «Не бросайте войско, выведите». Возможно, причина направления в 43-м в штрафроты и заключается в том, что в 41-м брошенный командирами окруженец пошел «не через, а вдоль» линии фронта, двигаясь к сравнительно недалекой малой Родине.
Ряд лиц призывного возраста из 205-го АЗСП были распределены в 131-ю отдельную армейскую штрафную роту (ОАШР), которая в то время придавалась дивизиям 10-й Армии. Эти данные рассекречены и представлены широкому кругу пользователей на интерактивных сервисах Министерства обороны. Вот эти люди:
- Михаил Николаевич Данилов, 1911 г. р., уроженец д. Семеновка Понизовского сельсовета. Ранее служил 17-й ДЭП 16-й Армии. Распределен в 131-ю ОАШР. Убит 12.09.1943 года. Похоронен д. Заблудская Куйбышевского района ныне Калужской области.
- Иван Прохорович Левкин, 1905 г. р., уроженец д. Малистово Понизовского сельсовета. Ранее служил 32-й стрелковый полк 19 стрелковой дивизии. Распределен в 131-ю ОАШР. Убит 16.09.1943 года. Похоронен д. Емельяновичи Куйбышевского района ныне Калужской области.
- Гавриил Федорович Степаненков, 1909 г. р., уроженец д. Суборь Понизовского сельсовета. Призван 13.08.1943 г. Спас-Деменским РВК. Распределен в 131-ю ОАШР. Убит 28.11.43 г. в составе роты, приданной 1266-му стрелковому полку 385-й стрелковой дивизии. Похоронен д. Красная Буда Чаусского района Могилевской области.
- Федор Яковлевич Машинистов, 1919 г. р., уроженец д. Ртинка . Призван 13.08.1943 года Спас-Деменским РВК. Убит 28.11.1943 г. в составе 131-й ОАШР, приданной 1266-му стрелковому полку 385-й стрелковой дивизии. Похоронен д. Красная Буда Чаусского района Могилевской области.
Данилов и Левкин были убиты в составе роты в сентябрьские дни 1943 года. В это время, согласно официальной версии, 18 бойцов из 718-го стрелкового полка 139-й дивизии геройствовали на высоте 224.1. Той самой, на которой после войны был открыт мемориальный комплекс «Безымянная высота» в соседнем Куйбышевском районе. Правда, деревни Рубеженка в журнале боевых действий дивизии и на картах того времени я так и не нашел. Да и по бою на той высоте у меня больше вопросов, чем ответов. В эти же дни 131-я ОАШР была придана 609 -му стрелковому полку этой же дивизии, атаковала и взяла сильно укрепленный опорный пункт в д. Емельяновичи, на пути к которому восточнее была деревня Заблудская. Бойцы из 718-го полка в наградных листах все до единого представлены к званию Герой Советского Союза. Штрафники Данилов и Левкин похоронены в братских могилах без посмертных орденов и медалей, не провоевав после пребывания на пересыльном пункте 205-го АЗСП и двух недель. Ни в какие официальные и неофициальные версии подвигов в этих боях никто из состава роты не попал.
Степаненков и Машинистов провоевали немногим больше, немного не дожив до предельного 3-х месячного срока «искупления». В октябре 1943 года 131-я ОАШР была придана 385-й стрелковой дивизии для прорыва оборонительных позиций немцев в Чаусском районе Белоруссии. Мало кто знает об этом «незнаменитом стоянии» на реке Проня. В течение девяти месяцев наши войска не могли взломать оборону немцев даже на тактическую глубину. В ходе только одного боя 23 октября 1943 года рота потеряла ранеными 81 человека, пропавшими без вести 16 человек, убитыми 56 человек, включая командира роты капитана Меерова. Приказом о создании численность армейских штрафных рот определялась в 150-200 человек. Выходит, за один этот бой в безвозвратные и санитарные потери попал весь списочный состав роты. Степаненков и Машинистов погибли на второй месяц штурма. Даже состав стрелковых дивизий, полки которых, как правило, вводились в бой из-за полосы штрафников, на реке Проня обновлялся не один раз. Вот такие были бои местного значения.
Штрафная рота еще одной армии, освобождавшей наш район в 1943 году, пополнялась нашими земляками. Но это предмет отдельного разговора.
Сегодня настало время отдать дань уважения бойцам штрафных подразделений - нашим землякам. Они отдали самое дорогое для Победы - жизнь. Потери штрафных подразделений в сравнении с потерями строевых подразделений РККА - огромны. Длительное время штрафники считались пасынками той войны, и это неправильно. Эта статья - небольшой шаг к восстановлению доброй памяти о них.
О. Залетаев,
г. Спас-Деменск.