Сначала по Варшавскому шоссе, половина пути по щебеночной дороге, а дальше пешком, преодолевая заросли до деревни Иловец…  Как говорят, глубинка, исчезнувшая деревня. Но пока она в памяти тех, кто когда-то волей судьбы перебрался в город или на центральную усадьбу совхоза. Иловец, покинутая человеком, хозяином, дававшим ей жизнь, пустела, редела и умирала. На месте деревни теперь бурьян, развалины хат, засыхающие яблони, обвалившиеся колодцы…

- Зайдешь в такую деревню, - поделилась Анна Алексеевна Шагаева (Муравкина), - вспомнишь свое босоногое детство и обожжет сердце тоской и болью. А когда-то здесь было около 75 дворов. Самая большая и веселая деревня, относящаяся к Снопотской сельской администрации. Славилась своими плотниками, строителями и печниками, а еще производством кирпича. Со всего района ездили в Иловец за кирпичом. Нельзя не вспомнить лихие послеаккупационные годы, когда люди возвратились из изгнания. Враги сожгли родные хаты. Жили в землянках, было холодно и голодно. Большинство семей остались без мужиков, многих забрала война. Пахали огороды на себе, лошадей мало, ведь они тоже гибли на фронте. В колхозе работали за «палочку» в трудовой книжке, хлеба не давали.

Из воспоминаний жителя Романа Храменкова:
- Про деревню Иловец фотоснимков, конечно, не осталось, но воспоминаний много. Моя семья жила там с 1992 по 2000 год. Деревня располагалась на западе Калужской области, на стыке со Смоленской областью. Сейчас уже ничего не осталось. А раньше был совхоз «Родина». В этой деревне прошли лучшие годы моей жизни. В народе Иловец называли Китаем, потому что в семьях росли от пяти до двенадцати детей. Жили дружно: вместе ходили на рыбалку на реки Смородинка, Снопоть, за грибами, ягодами, на сенокос. Основными фамилиями в деревне были Залетаевы, Синяковы, Будиковы, Бриллиантовы, Сухановы и наша семья из самых молодых - Луневы.
Если не сохранить память об исчезнувших деревнях сейчас, то восстановить это будет невозможно. Сегодня у людей есть интерес к своим историческим корням. Мы находим живой отклик у жителей бывших деревень. Люди охотно делятся воспоминаниями о себе и своих близких, показывают фотографии, документы.

Поделилась ими и Татьяна Залетаева:
- Что я помню о деревне и моих родных Василии Александровиче и Екатерине Федоровне Бриллиантовых? Деревня была многочисленная. Люди - доброжелательные, веселые, отмечали праздники с песнями, плясками, частушками. В ней располагалась начальная школа до четырех классов, где учились два моих брата, две сестры и дети из окрестных деревень. Я там не училась, проживала в Спас-Деменске. Директором школы был Павел Степанович Долбик (на снимке). С перерывом на войну всю жизнь учительствовал. Работали в деревне три магазина: продовольственный, промтоварный и керосиновый (пока не было электричества).
Мой отец Василий Александрович тоже из многодетной семьи. У моей бабушки Варвары Киреевны Бриллиантовой было четверо детей: Семен, Петр, Мария и младший Василий. Он еще мальчишкой ушел на войну. За боевые заслуги награжден орденом Красной Звезды и множеством боевых медалей. Помню, рассказывал, как они били фашистов, ползли по болоту. Мать Екатерина Федоровна - тихая, скромная женщина, трудяга. Рукодельница - шила, вышивала, вязала. Долгие годы работала дояркой, а потом собирала молоко у населения (на снимке). Тогда еще были в деревне конюшня, ферма, телятник и большие стада коров, овец, да еще коровы и местных жителей. Помню засеянные поля. Выращивали гречиху, кукурузу, картофель, пшеницу, рожь.

Уважаемые читатели!
Вот и заканчивается наш проект в газете, но мы всегда будем рады получать ваши воспоминания, фотографии и размышления о деревне.
Мы должны любить нашу землю, знать, понимать ее. Изучать ее историю, чтобы смотреть в будущее. Изучать не только по учебнику - всей жизнью, в литературе, в искусстве, по воспоминаниям предков. Порой говорят «деревня», как бы желая обидеть. А деревня - мать городов. Это песня, это язык, это сказка. На ее плечах выросла наша индустрия, рабочий класс. И сегодня ей отведена большая роль в выполнении продовольственной программы. Потому мы не говорим вам прощайте, а говорим до свидания.