Здравствуйте, уважаемые сотрудники газеты «Новая жизнь». Я - внучатая племянница Марии Андреевны Понькиной, погибшей и похороненной на Гнездиловской высоте. Мы с дочкой и мужем занимаемся созданием семейного архива. Моя бабушка Устинова (Понькина) Елена Андреевна передала нам фотографии своей сестры и братьев, погибших на войне. Через интернет-ресурсы и архивы мы стараемся восстановить боевые пути соединений, где служили наши родственники.
Мы нашли несколько статей из вашей газеты, где рассказывается о том, как бережно в вашем районе хранят память о воинах-сибиряках. Наша семья будет очень признательна за любую информацию о нашей Машеньке. Если можете, поделитесь с нами сведениями, которые есть в ваших архивах.
Р. С. ГОРСКАЯ.
С нежностью и гордостью автор письма рассказывает о своих дедушках и бабушках – представителях самых разных профессий. Об известных в свое время людях, награжденных орденами и медалями, и простых тружениках. Эти сведения семья по крупицам собирала отовсюду. Поэтому письмо пришло и к нам в Спас-Деменск.
- О судьбе некоторых воинов нам до сих пор ничего не известно, - продолжает Р. С. Горская. - В любимом многими фильме «В бой идут одни старики» боевой летчик сказал товарищу: «Я не знаю, какой подвиг мы с тобой совершим, но то, что эта девочка на войне…».
Мы, конечно, ответили Регине Сергеевне. Думаем, что наше письмо станет ценной страницей в истории их родословной. Теперь они знают о гибели Маши Понькиной.
В 1998 году на Гнездиловскую высоту приезжала участница боев М. Н. Кудряшова (на снимке). Она поделилась своими воспоминаниями.
- Над Сибирью не летали бомбардировщики и не гремели взрывы, - начала она свой рассказ. - Но Родина сказала: «Надо!». И сибиряки пришли защищать вот эту землю. Наш 62-й полк формировался в Новосибирске, а звание гвардейского получил за город Белый.
В батальоне нас было 12 девчат. Все полегли, кто здесь, кто дальше. Бой за высоту продолжался несколько суток. Такого леса в ту пору не было, и высотка казалась голой, изуродованной.
Все вокруг гремит, а на руках у меня умирает Маша Понькина и просит, просит: «Спаси меня, жить хочу!». А рядом Ольга (снаряд накрыл их двоих), вижу, ползет в ту сторону, куда откатился бой. Ты куда, кричу, сумасшедшая, ползешь? А она мне в ответ: «Там билет комсомольский в гимнастерке остался». Поэтому и высота Комсомольской называется, что впереди шли комсомольцы-сибиряки. Многим из них – Борису Богаткову, Ольге Жилиной и другим – в Новосибирске установлены памятники.
Не смогла я тогда спасти Машеньку, похоронила ее в ячейке, а сама пошла с боями дальше. Немцы, укрепляя оборонительные рубежи под Ельней, сняли все рельсы, шпалы с железнодорожного полотна в районе Павлинова и дальше. Такая бомбежка была, немецкие эскадрилья за эскадрильей сыпали на нас снаряды. Казалось, все небо обрушилось. Там мы многих потеряли, и я попала в эту кашу. Получила контузию и второе ранение в спину, голову, бедро, руку. С тех пор на инвалидности.
Каждые пять лет я езжу в Новосибирск, где мы, ветераны 61-го полка, собираемся. Участников боев за Гнездиловскую высоту в живых осталось мало. Ведь еще тогда в ротах оставалось по 15-20 человек.
А история этой могилки (на снимке) такова. На 40-летие освобождения вашего района сестра Машеньки попросилась приехать сюда. Я всю высоту облазила, нашла место, где держала ее умирающую. И мы на этом месте сделали холмик. А уже позже местные комсомольцы соорудили на могиле памятник, огородили его и каждый год приносят сюда цветы. Так что, по сути, под ним нет Машеньки. Эта могила всем девчатам, погибшим на Гнездиловской высоте.
Вон как березка выросла, а была хрупкая, тоненькая, беспомощная, как девчонки в ту пору.
