В годы Великой Отечественной войны миллионы советских граждан стали узниками фашистских концлагерей. Среди них немало было и жителей нашего района.  Кто-то попал в плен, а потом в концлагерь, кто-то был угнан на  каторжные работы. Зачастую их судьба оказывалась печальна. Многие не вернулись домой, погибнув в фашистской неволе. Тяготы, пережитые во время войны, у многих сказались на здоровье. Да и годы, к сожалению, берут свое. 

Жительница Спас-Деменска Светлана Григорьевна Кретова (на снимке) ребенком прошла лагеря смерти - сначала в Рославле, потом в Беларуси под Бобруйском. Она рассказала о том, как сумела выжить и не потерять веру в то, что жизнь прекрасна.

Светлана Григорьевна Лейкина (по мужу Кретова) родилась в октябре 1940 года в Спас-Деменске. Семья с четырьмя детьми жила на улице Прогонная (ныне Гагарина).

- Мама Мария Алексеевна до войны работала учительницей начальных классов, папа Григорий Михайлович был адвокатом. Когда началась война, отец ушел добровольцем на фронт, хотя у нашей семьи была возможность эвакуироваться, - рассказала Светлана Григорьевна.

Многое из той жизни за колючей проволокой бывшая малолетняя узница знает только по рассказам своей матери, но некоторые моменты отчетливо сохранились в ее воспоминаниях. 

- Сейчас что-то готовишь, бывает, и посолить забываешь, а та жизнь отложилась в памяти, как будто это было вчера, - поделилась женщина. 

Ей было около двух лет, когда их с мамой, сестрой Галиной и двумя братьями Леонардом и Эдуардом немцы угнали из Спас-Деменска в Рославль, на Смоленщину, потом в Беларусь.

- Погнали огромную колонну пленных, - пересказывает Светлана Григорьевна воспоминания матери. - Шли пешком без отдыха много часов. Мама всю дорогу несла меня на руках. Все ужасно устали, но самое страшное было впереди. 

Жили узники в бараках, спали на соломе, ели какую-то баланду. Рядом с лагерем находилось поле, на котором росла брюква. Мой старший брат вместе с другими мальчишками как-то перелезали через колючий забор, рвали ее и приносили в барак. Потом ее все ели. Мы чудом остались в живых. Было очень страшно, в лагере постоянно расстреливали. Нам повезло, что маму записали под девичьей фамилией - Козлова, ведь наш папа был евреем, а сами знаете, как  к ним относились немцы. Нас могли просто расстрелять. Мы жили в постоянном холоде, голоде и боязни, что сегодня ты живешь, а завтра тебя уже нет, - на всю оставшуюся жизнь женщина запомнила, что такое жить в ожидании смерти. 

Несмотря на ужасные условия, Светлана с мамой, сестрой и братьями смогли выжить в лагере. Их освободили только в 1944 году. После возвращения в Спас-Деменск семье пришлось жить в землянке, потому что родной дом сожгли немцы.

- Был страшный голод, приходилось есть лебеду, крапиву. Спали на мешковине, набитой сокой, которую мама косила на болоте. Жили, как все, ведь время было такое. Спустя какое-то время нам выделили под жилье поповскую баню. Там помимо нашей семьи жили еще люди, и только в 1948 году нам дали квартиру.

Мама после войны устроилась в депо, где проработала до пенсии. Она в одиночку смогла поставить нас на ноги. Папа погиб в мае 1942 года. Он похоронен в городе Любань Тосненского района Смоленской области. На могиле отца я так ни разу  и не была, но мечтаю туда поехать. Надеюсь только на внука. Собирались с ним поехать этой весной, но поездку пришлось отложить из-за коронавирусной инфекции. Надеюсь, мне все же это удастся, - поделилась Светлана Григорьевна.

Несмотря на все тяготы и лишения, женщина смогла получить образование, обзавестись семьей. Сегодня главной ее радостью и стимулом в жизни являются внуки и правнуки.

Светлана Григорьевна давно похоронила маму, братьев и сестру, но память о них она хранит, как и хранит воспоминания о лагере смерти, чтобы рассказывать современникам, какой ценой досталось мирное небо над головой для нынешнего поколения.

Екатерина Никишкина.

Фото автора.