Города, поселки и деревни, как люди, имеют свою судьбу. Рождаются, переживают различные периоды истории и порой умирают. Много страданий, горя и бед выпало на долю России и ее народа в ушедшем ХХ веке. В вихре исторических событий рушился привычный уклад, гибли миллионы наших сограждан, менялась эпоха. Мы знаем, какой ценой досталось нам каждое свершение, сколько жизней и судеб искалечено, сколько в них трагедий и драматизма.

Почти не слышна на этом фоне трагедия тысяч обыкновенных деревень и сел, как-то незаметно исчезнувших с нашей земли и географических карт. Результаты переписи, проведенной в 2010 году, показали, что больше трети российских деревень - мертвые либо находятся на грани исчезновения. Уходят люди, уходит традиционный быт, исчезают с ними вместе целые деревни… Стены пустых домов помнят лица своих хозяев, их разговоры, радости, печали, прощание с родной деревней, звонкие голоса бегающих по деревенской улице детей…
Мы можем помочь сохранить память о своей малой родине для будущих поколений. Если не сохранить этого сейчас, восстановить будет невозможно. Все мы живем на земле, являющейся исторической родиной нашего народа. Каждый из нас может стать носителем знания о своем крае, об исторических и духовных корнях. Каждый может стать хранителем культурного наследия, другом и защитником своего родного уголка.
Интерес к истории своей деревни, села, района, к собственному происхождению никогда не угасал, но особенно возрос он в последнее время. Это показывают и организованные бывшими жителями деревень встречи с земляками на малой Родине. Вот и съезжаются внуки и правнуки тех, кто родился и вырос на этой земле. Люди все чаще стали интересоваться историей своей Родины, как будто боятся что-то забыть, растерять в суматохе обыденных дней.
Поэтому инициатива районной газеты «Новая жизнь» создать книгу памяти исчезнувших деревень активно поддерживается неравнодушными читателями. На нашу страничку в «Одноклассниках» люди присылают воспоминания свои и своих родных, размещают фотографии тех лет, когда деревня жила и процветала.
Роман Храменков вспоминает деревню Иловец.
- Моя семья жила там с 1992 по 2000 г. Деревня располагалась на западе Калужской области на стыке со Смоленской областью. Сейчас там уже ничего не осталось, а ранее была веселая большая деревня, относившаяся к Снопотской сельской администрации КСП «Родина». А еще ранее эту деревню в народе называли «Китаем», потому что в семьях было от 5 до 12 детей. Там прошли лучшие годы моей жизни. Население было дружное: все вместе ходили на рыбалку на реки Смородинка и Снопоть, за грибами, ягодами, на сенокос. Основными фамилиями в деревне были Залетаевы, Синяковы, Будиковы, Бриллиантовы, Сухановы и наша семья из самых молодых - Луневы.
Елена Авдеева пишет:
- Помню деревню ВОРОНЫ, вокруг нее деревни МЫШКОВО, КУДРИНО, БУРЯКИ - все они Лазинского сельского совета. Деревня Буряки была за речкой от деревни Вороны. Мы на эту речушку ходили купаться. До войны эти деревни были Смоленской области.
Из деревни Вороны во время войны жителей угоняли в концлагеря и Германию. Одним из этих жителей был мой отец. Он всю войну был малолетним узником фашистских концлагерей и только после Победы над фашистами вернулся в родные Вороны. Мне, маленькой, довелось пожить в этой деревне. Школы там не было, и все дети ходили за два километра в деревню Мышково, в которой учились до пятого класса. Старшие ребята ходили в Лазинки за семь километров.
В Мышкове помню маленькую деревянную школу с печкой, учительницу Екатерину Федоровну Козлову. Помню, что сажали картошку, потом ее сдавали государству, и на вырученные деньги учительница покупала сахар и чай, чтобы мы, дети, пили зимой горячий чай, топила в школе нам печь, чтобы было тепло. И было нам тепло и уютно в этой школе - и это самые лучшие воспоминания! Наверное, про деревню Вороны не все местные знают, давно это было. Говорят, ее потом под пашни распахали. Да и Мышково, не знаю, существует ли, многие переехали в Спас-Деменск. Об этих местах могу писать бесконечно, там прошло мое детство, там были молодые родители и строили дом в Мышкове.
Папа рассказывал, что фашисты в деревне Вороны согнали всех жителей в амбар и хотели сжечь, но партизаны отбили. Павел Васильевич Райков - мой отец. Его дед Семен Тарасович Райков прожил в этой деревне до 107 лет и всю войну верил и ждал внука из неволи. И дождался. Потом и правнуков дождался.
Галина Миронова (Дмитриева) вспоминает деревню Лубинка:
- На грани исчезновения моя родная деревня Лубинка: дома стоят, а жителей нет, только семья Смольниковых.
В деревне было 20 дворов, и в каждом жили полные семьи. В основном по 4-5 человек, в том числе по двое детей. У Законовых и Пикиных было по трое. Семьи были дружные, работящие. Держали много скота. Дети помогали родителям, ходили в лес за грибами и ягодами. Деревню разделяла маленькая речушка, в которой ловили рыбу, в основном щук, и купалась детвора.
Пересчитав по домам и усадьбам из моего детства, я помню всех по фамилиям и даже прозвищам. В деревне нашим дедам и прадедам давали прозвища нередко. Моих деда, прадеда и отца дразнили Шоком, возможно, за характер. Я насчитала всего 34 усадьбы. Причем дома ветшали, и люди покупали дома в своей же деревне другие и доживали свой век. И лишь когда дети стали покидать деревню, обосновываясь в городах, она начала умирать.
Я вышла замуж в 1985-м. Родители пожили полгода и переехали в хутор, а сейчас к Смольниковым наведываются время от времени, в гости через лес ходят. На повороте к деревне была старая школа, мой отец ходил из деревни Широки и учился в ней. Затем построили школу в хуторе. А клуб был возле реки Болвы, я маленькой девочкой ходила с родителями в кино. Это был путь около трех километров. А сколько было счастья и радости! Помню деревянные скамейки и экран.
Самая великая достопримечательность округи - церковь Александра Невского, стоящая до сих пор. Она восстанавливается добрыми людьми.
Людмила Кузнецова расспросила своего отца и тоже написала нам:
- По рассказам моего отца, в «полной» Лубинке, то есть до того, как стали переезжать в города, было 64 дома. В каждом доме - минимум двое детей. Когда дети выросли, все поехали учиться дальше, а назад в деревню уже никто не вернулся. У моей тети Лиды Зайцевой было четверо детей, они и сейчас живы-здоровы, но живут кто где. Вот так Лубинка и опустела.
- В деревне Новые Новики осталось кладбище, проезда и прохода нет, - с болью пишет Дмитрий Залетаев, - осталась могила летчику - капитану на высотке, - и обращается к землякам. - Кто помнит и знает, отзовитесь, покажу, 8-953-316-73-97.
Мы знаем, что могила эта и кладбище не заброшены. Есть люди, которые за ними ухаживают. Побольше бы таких неравнодушных, болеющих за свою землю людей.

Многие письма читателей пронизаны болью, глубоким сожалением и грустью. Люди скорбят об утраченном и стараются воскресить его хотя бы в своей памяти.
- А мы из деревни Чипляевка, - сообщают Любовь и Василий Кротовы. - Это рядом со станцией Чипляево. Там уже никого местных не осталось. Стоят 2-3 домика. в которые приезжают на лето дачники. А какая была деревенька - чистая, ухоженная. Три года назад мы посещали родные места. Прошлись - глазам не поверили!
- Сколько развалилось деревень! Мой муж родился в деревне Новые Широки Нестеровского сельского совета. Теперь там растет один бурьян. Деревню распахали, сады выкорчевали. Где был дом, там росли цветы золотой шар. И вы не поверите: прошло более 30 лет, а они и сейчас цветут. Тянутся из бурьяна к солнцу. По этим цветам мы находим отчий дом, цветы росли под окнами. Очень больно! - пишет Зинаида Дедушкина.
Письма и фотографии продолжают поступать. Книга памяти пишется народом. Она обязательно будет создана и издана, чтобы наши дети, внуки и правнуки знали и помнили о своих корнях. И, может быть, когда-нибудь они возродят эту прекрасную и дорогую каждому сердцу землю, которая зовется малой родиной.
Ведущая страницы
Лариса НИКИТИНА.