Рубрика нашей районки об улицах города очень познавательна.
В Спас-Деменске есть солидные, знаковые улицы - Советская, Ленина, Комосомольская,
Освободителей, Трегубова, Молодежная, Чехова, Садовая, Октябрьская… А много улиц и улочек не очень больших, но каждая из них по-своему интересна и значима
Сегодня хочу рассказать об улице, на которой я давно жил и уже много лет специально сюда прихожу: похожу, посижу, подумаю, вспомню и хорошее, и грустное. Эта улица называется Вишневая.
Я знаю историю рождения этой улицы. Человек, который сподвигнул власти города к строительству здесь первых пяти домов на несколько квартир в каждом, был очень близким и родным. Это сотрудник Спас-Деменской милиции, муж моей старшей сестры Антонины Спиридоновны - Григорий Михайлович Махныкин.
Григорий Михайлович родом из Пензенской области, колхозник, тракторист, родился в 1926 году, был призван на войну и весну 1945 встречал в действующей армии. Из тракториста за месяц сделали танкиста, горел в подбитом танке, но остался жив, в день Победы он находился в Австрии. Война закончилась, а служить ему довелось аж до весны 1950 года.
Демобилизовавшись, Григорий Михайлович, не заезжая на свою родину в Пензенской области, сразу приехал в деревню Высокое к моей сестре (они познакомились по переписке, а потом поженились). В милицию его взяли сходу: коммунист, воевал, жена местная…
По улице Советская, рядом с отделом соцзащиты, в то время была огромная яма, где брали песок засыпать лужи по городу. И вот там, где сейчас стоят три липы, был деревянный дом. В нем жила семья майора КГБ Александра Ильича Сафронова - он, жена, трое детей и бабушка. Рядом с этим домом притулились еще два неказистых домика, там жили милицейские семьи - Козловы и Бастуевы.
В семье Махныкиных в 1951 году родился ребенок, а где жить? До этого они ютились в каком-то бараке. И вот под крышу дома Сафроновых, сзади, пристраивают из каких-то старых брусьев пристроечку с дверью и одним окном площадью 15 квадратных метров. Там и печка, и спальня, и зал, и кухня - все вместе. Здесь и поселились Махныкины. Потом родился второй ребенок, а в 1956 году прибыл к ним я - пришел учиться в школу им. Горького, теперь нас пятеро в этом закуточке… Как же мы перебивались: холодно, потолок подтекает…
На задворках этих трех домов росли старые разросшиеся вишни. Они были общие, ягоды собирали все желающие. Между вишнями сажали свеклу, картошку, лук. Где-то в году 1960-м жить в таких условиях стало невозможно. Стали болеть дети, Григорий Михайлович просил жилье: ходил по инстанциям, но тщетно. Тогда он взял и написал о своем житье-бытье в Калугу, в газету «Знамя». И что вы думаете, через несколько дней в Спас-Деменск прибыла группа чиновников из Калуги - из редакции газеты, из облисполкома, из здравоохранения, еще кто-то, и вся эта серьезная компания в сопровождении спас-деменских руководителей окружает нашу хижину. Долго шли дебаты, осмотрели и те два соседских домика. Калужская комиссия заключила: так жить нельзя, так относиться к людям негоже. Начальство удалилось на разборки, разборки были, видимо, крутые, потому что, как только калужане убыли, к Махныкиным прибыл гонец из райкома партии, где ему вежливо сказали: «Ну что вы сразу в Калугу, можно было здесь все решить».
Закрутилось, завертелось колесо. Под топор пошли вишни, огороды, сараюшки. Начали строить дома, аж пять штук, по 4-5 семей в каждом. Но опять же строили - спешили, материал старый, где брусья брали, один Бог знает, только стены одного дома сложили из кирпича… Эти стены и сегодня целы, а деревянные дома развалились.
В эти дома переселили Сафроновых, Махныкиных, Бастуевых, позже Коньковых и т.д. Махныкины получили три комнатки. Забрали из деревни нашу матушку, а курсант артиллерии на каникулы летом приехал уже не на улицу Советскую, а на улицу Вишневую. На таком названии настояли переселенцы. Провели одну водяную колонку на всех, у каждого дома построили по строению с двумя дверками, установили ящик для мусора. Так родилась улица.
А далее пошла жизнь: построили сараи для поросят, кур, хранения дров, угля. Построили погреба, освоили прилегающие земли под огородики. Далее сорок лет жили при развитом социализме. Через сорок лет что сгорело, что рухнуло…
Но улица Вишневая осталась, живет и будет жить долго. Теперь здесь строят добротные, современные дома, хозпостройки, гаражи, заборы. Вся инфраструктура есть - газ, вода, канализация, живи и радуйся. Мы, первые жители улицы, искренне желаем новым жителям улицы Вишневой благополучия. Земля-то здесь намоленная, здесь жили достойные люди - участники войны и узники концлагерей, труженики - представители разных профессий (правоохранительной сферы, образования, здравоохранения, торговли). А из квартиры Махныкиных за двадцать лет ушли в мир иной аж пять человек. Для меня лично эта улица свята (Григорий Михайлович умер скоропостижно в возрасте 45 лет).
О некоторых жителях наших домов хочется сказать особо. В одном из домов жила семья начальника РОВД капитана Валентина Александровича Короткова, от нас он ушел на повышение, ныне полковник полиции живет в Калуге, на пенсии. Их сын рос у нас на улице, ныне Игорь Валентинович - полковник полиции в Москве.
В этом же доме жила семья врача Нила Веревочкина, очень хорошо помнят жители этого доктора. Он тоже уехал в областной центр. Конечно, Калуга забирала самое лучшее.
А еще в этом доме жила семья Федоровых. Глава семьи Клавдия Ивановна работала в райисполкоме. Мужа расстреляли в пресловутом 1938 году, отец был в плену, а когда он вернулся, кроме как ремонтировать обувь, другой работы ему не было… недругу не пожелать. Но оба получили образование (инженер и врач). Сегодня живут под Красноярском. Клавдия Ивановна умерла на 101 году три года назад.
В одном из домов жили Иван Григорьевич и Александра Ивановна Коньковы, узники концлагерей с выжженными номерами на руках…
А в нашем доме жили два участника войны - майор А.И. Сафронов и Г.М. Махныкин.
В соседнем доме поселились Бастуевы и Можаевы. У Можаевых была большая семья. Петр Можаев - участник войны и Александра Васильевна - малолетняя узница, троих детей вырастили на весьма скромные доходы.
Баба Поля Бастуева - это особенная женщина. Как-то наладились жители наших домов в грибной сезон гурьбой ездить за грибами в Лазинки. В 70-е годы автобус в Лазинки ходил четыре раза в день, это сегодня два раза в неделю… Баба Поля брала ведро и корзину, которая никак не пролезала в дверь автобуса… В Лазинках расходились по лесу. Уже через час шла к остановке баба Поля с полной тарой. Она брала все, что стоит, под шляпку не заглядывала, размер гриба ее не смущал. Дома высыпала грибы в два корыта для стирки, засыпала солью, заливала водой. Через час воду сливала. Все, грибы к варке готовы.
«Теть Поль, там же черви», - говорили ей. Она отвечала: «Черви - не то, что мы едим, а то, что нас есть будут».
Приезжая в отпуск и видя на столе соленые грибы, я первым делом спрашивал, это не бабы Поли грибки?
И все же о вишнях. Да, вишни были хоть и старые, но хорошо плодоносили. Наладился я летом из деревни в августе объявляться в Спасе. Вишни внизу и посредине, конечно, уже были оприходованы, а вот по макушкам это было мое… Однажды, охотясь за самыми спелыми по верхам, услышал требовательно: «А ну слазь, да побыстрее!». Затаился, внизу никого не видно. Опять гневно кто-то: «Слазь, а то грабли достану». Присмотрелся, внизу кто-то маленький, толстенький, очки больше лица. Не понравился мне тон, сказал ей пару фраз из лазинского фольклора. Это была Ритка Назарова, их усадьба примыкала к вишням..
«Ах, вот как, - заверещала она, - сейчас милицию позову. Дядь Саш, дядь Саш!». Появился Александр Ильич: «Что такое?».
«Да вот сколько шпаны развелось, вы бы слышали, какие слова он произносит».
Дядя Саша присмотрелся: «Да это же Петька, наш мужичок».
После мы с Маргаритой подружились, вместе учились.
Старую спас-деменскую улицу Вишневую вспоминаю с почтением. Пусть людям там живется комфортно.
П. Аристархов.
Фото из семейного архива и Екатерины НИКИШКИНОЙ.